Начало 2011 года ознаменовалось важнейшей политико-правовой и гуманитарной трансформацией в международных отношениях. Речь идет о референдуме о независимости Южного Судана, который можно счи
«Начало 2011 года ознаменовалось важнейшей политико-правовой и гуманитарной трансформацией в международных отношениях. Речь идет о референдуме о независимости Южного Судана, который можно считать закреплением начала нового этапа формирования независимых государств».
Об этом заявил ИА REGNUM начальник Главного информационного управления аппарата Президента НКР Давид Бабаян .
«До этого в разных регионах планеты государства появлялись и исчезали. Одни из них покорялись и поглощались другими государствами и народами, другие объединялись в более крупные государства и т.д. Это был естественный процесс и не вызывал особого удивления. Но к ХХ веку на планете не осталось «свободных» территорий. Вся суша и море были разделены между рядом великих держав и крупных империй, которые колонизировали обширные территории и многочисленные народы, большая часть которых даже не успела создать свою независимую государственность. Международные отношения тогда трансформировались в некий дискриминационный симбиоз, когда империи получали право удерживать то, что имеют, а народам, борющимся за независимость, отказывалось в праве построить свою государственность. Однако ничто не вечно, и в начале ХХ века в международных отношениях начались процессы, приведшие в конечном счете к краху колониализма», — отметил он.
По словам Давида Бабаяна, первым серьезным ударом по колониализму можно считать Октябрьскую революцию в России.
«Большевики, выдвинув лозунг самоопределения народов и включив его во внешнеполитическую доктрину Советского государства, подложили мину замедленного действия под систему колониализма. Отныне колониальные империи, как бы они того не хотели, не могли игнорировать новые условия и подъем национально-освободительного движения, который часто переплетался с движением революционным. Они вынуждены были пойти на некоторую либерализацию колониальной системы, предоставив некоторым своим колониям больше автономии. Но механизм уже был запущен, и крах колониализма стал лишь вопросом времени. Конечно, и сам советский режим осуществил лозунг права народов на самоопределение частично и зачастую с грубыми нарушениями, таким образом заложив ту же мину замедленного дейстия, правда, на сей раз уже в фундамент собственной системы», — сказал начальник ГИУ.
По его словам, во второй половине ХХ века колониальная система начала рушиться, бывшие колонии получили независимость.
«Кульминацией процесса деколонизации стал 1960 год, который вошел в историю как «Год Африки». Тогда на карте мира появились 17 новых африканских государств. Но этот процесс был достаточно болезненным и сложным. Метрополии задействовали весь свой политический, военный и интеллектуальный потенциал для недопущения этого. Они пытались придать процессу обретения независимости разными колониями незакономерны
258d
й характер, а каждый из отдельных случаев представляли в качестве уникального и специфического случая, который не может служить прецедентом для других. Данный подход, например, ярко проявился во французско-алжирских отношениях. Франция, которая является одной из колыбелей демократии, прав человека и т.д., всеми возможными средствами, в том числе и грубой военной силой, пыталась воспрепятствовать получению независимости своей колонией — Алжиром. Однако классическая колониальная система, в том числе и французская, изжила себя и канула в лету. Первый этап формирования новых государств из числа бывших колоний завершился», — отметил Давид Бабаян.
Вместе с тем он заметил, что крах классического колониализма не решил всех вопросов угнетенных народов, более того, породил новые проблемы. «Страны, которые имели межнациональные проблемы, взяли на вооружение тезис, в соответствии с которым право наций на самоопределение отныне не может быть осуществлено посредством обретения независимости этими народами ввиду того, что этот сценарий применителен лишь к колониям. Как ни парадоксально, но данного подхода начали придерживаться и обретшие независимость бывшие колонии, которые имели в составе нацменьшинства.
В течение определенного времени процесс обретения независимости народами действительно перешел в латентную фазу. Но с началом распада социалистического лагеря начался новый этап формирования независимых государств. На этот раз независимость обрели бывшие республики СССР, Югославии и Чехословакии. Однако вначале международное сообщество также пыталась ввести градацию и подойти к данному процессу выборочно. Например, мировое сообщество признало независимость прибалтийских республик СССР, опять заявив, что Прибалтика является исключением и не может служить прецедентом для других республик СССР и стран соцлагеря. Но, как и в случае с колониальными странами, выражаясь словами классика, процесс пошел и остановить его было уже невозможно. Независимость обрели все бывшие республики СССР и Югославии. Мирно разошлись Чехия и Словакия», — сказал Давид Бабаян.
По его словам, в начале 1990-х появился и совершенно новый тип независимых государств, которые ранее имели статус автономий в составе союзных республик, однако международное сообщество не было готово к признанию данных формирований.
«Неготовность признать их и породило термин «непризнанные государства». Ситуация изменилась после признания независимости Косово. Тогда международное сообщество опять-таки представило этот акт в качестве исключения и заявило, что признание Косово не может быть прецедентом. В который раз международное сообщество использовало тот же самый подход. Конечно, и он был обречен на провал. В том же году, когда была признана независимость Косово, были признаны Абхазия и Южная Осетия. Правда, в признании Косово, Абхазии и Южной Осетии явно проявлялось геополитическое соперничество между Западом и Россией. Они обвиняли друг друга в предвзятом подходе, двойных стандартах к проблеме непризнанных стран. Однако несмотря на все это, новая эра в процессе формирования независимых государств — получение признания бывшими автономиями и компактно проживающими нацменьшинствами — началась, и соответствующий механизм уже работает. Ярким тому примером стал референдум о независимости Южного Судана. Здесь у основных центров силы уже не было непримиримых разногласий, что лишний раз показывает необратимость новых тенденций», — отметил Давид Бабаян.
По его словам, «южносуданский референдум официально легитимизировал этот этап и трансформировал косовский, абхазский и югоосетинский прецеденты в закономерность».
«Естественно, что многие задаются вопросом относительно того, как повлияет процесс обретения независимости Южным Суданом на процесс азербайджано-карабахского урегулирования. Признание независимости государств является сложным и многоуровневым процессом. Здесь переплетаются правовые, геополитические, экономические, гуманитарные и иные аспекты. С правовой и гуманитарной точек зрения южносуданский случай, несомненно, еще более укрепляет доводы и позиции Арцаха. Кстати, между азербайджано-карабахским и южносуданским конфликтом имеется ряд схожих черт. И Арцах, и Южный Судан были включены в состав другого государства насильно, без учета волеизъявления их народов. И Карабах, и Южный Судан подвергались жесткой дискриминации. И Карабах, и Южный Судан создали свое государство в строгом соответствии с международными нормами. С этой точки зрения обретение независимости Южным Суданом кроме правовой важности будет и своего рода моральной победой для Карабаха. Однако мы реалисты и понимаем, что в мировой политике, особенно в стратегически важных регионах планеты, в которых к тому же идет интенсивное соперничество между глобальными и региональными игроками, признание независимости зависит также и от целого ряда геополитических факторов», — сказал Давид Бабаян.
Вместе с тем он выразил уверенность в том, что признание независимости Нагорного Карабаха является лишь вопросом времени. «Уверенность народа Арцаха основывается на его непоколебимой воле, решимости и готовности защищать свою свободу и упорном труде по укреплению независимой арцахской государственности», — резюмировал Давид Бабаян.
